Панно, сувениры, визитки
Мастерская - эксклюзивные резные изделия на заказ.
+7.916. 095.00.42

Рассказы

обложка

   

Рассказы:

Кундуз

Часы

Трассеры

Кишинев-Одесса

Аргентинское мясо

ГОСы

13-й трамвай

Одесса-Иркутск

Совещание по безопасности

Стакан пива или карьерный рост

Турки

Свободное падение

Серия рассказов: 90-е и после

Болгария

Персики

Венгрия

В  окончании рифмы про завод.

 

                                            П А П О Р О Т Н И К   (С а л а г а)

Эта история произошла со мной в 1988 году. Я часто рассказывал о происшедшем в кругу старых и новых друзей. История вызывала неподдельный интерес даже у свидетелей этих событий, они как бы вспоминали те события и ностальгировали по тем временам, поэтому я решил написать об этом.

      В 1988 году, меня переучили с командира самолета АН-26 на командира корабля самолета Ан-12. За плечами был Афганистан (1980-1981 гг. об этом позже) и много интересных или не очень интересных событий, начиная с курсанта Балашовского Высшего Военного авиационного училища летчиков, которое я окончил в 1978 году (сегодня Училища уже не существует). События были и хочется о них рассказать, ведь каждый индивидуум с амбициями считает, что события в его жизни и сам он уникален и не повторим. Об этом судить Вам, но история не надуманная, а самая настоящая.

На самолетах, как и на другой технике, периодически выполняют ремонтные работы. Подошло время ремонтировать и наш самолет, а так как в СССР не имело значение, где ремонтировать, то из Одессы нас решили командировать в город Завитинск Хабаровского края недалеко от китайской границы. Вещей и денежных средств рекомендовали  взять на неделю. Так по своей наивности  я и поступил. Проживание и питание у нас было бесплатное, а на карманные расходы я получил  у жены 37 рублей (больше не было). Началось все с выруливания. Взлетали и садились мы с гражданского Аэропорта Одессы. Наша воинская часть находились рядом, было достаточно вырулить со стоянки самолетов и мы в Одесском аэропорту. Захотелось лихо прокатиться по магистральной рулежной дорожке (она расположена параллельно взлетно-посадочной полосы и имеет туже длину — 2500 метров.  Я разогнал самолет  до 140 километров в  час, и наслаждался движением мелькающих бетонных плит под самолетом весом 60 тонн.

 Только что произвел посадку, гражданский Ан-24, он освободил взлетную полосу. Летчики, посмотрев в нашу сторону, увидели крупный самолет, подумали, что мы будем рулить медленно, как обычно это бывает для нашего типа самолетов.  Ан-24 без связи вырулил перед нами и занял магистральную рулежную дорожку. Понимаю, что погасить скорость я не успеваю, и что избежать столкновения не получится, убираю мощность двигателей на минимум, торможу и кричу  штурману:

«Женя! Уходи! (из носовой части самолета), Женя! Уходи! Торможение закончили в метре от Ан-24, Женя так и не вышел. Позже он объяснил мне, что сумки и портфели с картами и вещами,  не давали ему это сделать быстро, а по этому, и выходить не нужно. Женя, мой хороший и флегматичный товарищ, пережил все это очень спокойно  в отличие от меня. Выругавшись в эфир на командира Ан-24,  я вырулил на полосу и мы благополучно взлетели.

  • Перелет прошел как обычно. Запоминающихся событий не было. Третья посадка была в городе Завитинск.

Уяснив, что запасных частей для замены нет, и не будет, и что нас здесь вообще не ждали, звоню в часть командиру. Перечислив ему, что нужно для ремонта, я заметил отсутствие в моем бюджете шести рублей. Остальные денежные средства были потрачены вечером в местном ресторане. На утро мы с Женей  вышли в город. Денег нет (как потом выяснилось, только у меня), и что здесь делать 30-45 дней я не представлял. Голова раскалывалась от вчерашней гулянки. Подняв с земли  клочок старой газеты, стали с Женей читать. Он читал передовицу о достижениях КПСС, я читал  объявления.  Попалось приглашение заготовительной конторы города  по участвовать в сборе папоротника с оплатой по 66 копеек за килограмм.  Поправить мое материальное положение, было совершенно необходимо.  Правда мы не знали как этот папоротник собирают, но цена говорила о том, что за это будут платить деньги.

Принимаю командирское решение принять участие в сборе папоротника и помочь Родине и себе.

Папоротник отправляли в Японию за валюту. И по сей день японцы закупают определенный сорт папоротника и употребляют его для снижения радиоактивного воздействия на организм человека.

На кануне вечером перед походом в ресторан мы встретили знакомый экипаж который базировался на Камчатке. Ребята нам рассказали, что за водку (это было валютой в те годы) можно будет купить красной икры и привезти ее в Одессу. Так и сделали. По-Одесски зашли со стороны служебного входа в магазин, не взирая на очередь, перед магазином. Местные мужики покупали водку один раз в неделю, ее привозили всего по 40 – 60 бутылок и за ней всегда была очередь. Сверху цены мы переплатили по 50 копеек за бутылку и продавщицы нам продали всю поступившую в тот день водку. В дальнейшем продавщицы, для нас с Женей, всегда держали в запасе, пару бутылочек водочки. Ведь в тех краях только мы могли себе позволить переплачивать за водку, в Одессе без переплаты ничего хорошего купить было нельзя, а для местных жителей переплата вообще не укладывалась в голове.

Спокойно вынеся в парашютных сумках купленную  водку, мы прибыли в гостиницу, обговорили сроки возвращения экипажа с Камчатки в Завитинск. Экипажу нужно было отдохнуть, ведь завтра ранний вылет в 6.00.

Кто то из них не был в тех Камчатских краях, кто то был, но все с энтузиазмом восприняли этот авантюрный рейс за красной икрой.

На следующий день  в 6-00 утра мы прибыли в указанное место сбора, а экипаж должен был вылететь на Камчатку.

Ворота заготконторы были закрыты. Вероятно, услышав раннее движение у ворот на нашу попытку их открыть, вышел сторож.

— Папоротник собирать что ли? Ха-ха.- Ждите, сейчас придут.

Через полчаса ожидания стало казаться, что над нами посмеялись.

В 7.15 прибыл бригадир на бортовой машине, лихо с юзом и заносом задних колес остановился у ворот. В 7.30  пришли шесть женщин лет за 45. Они уселись в кузов авто. Одна из них, что моложе, обратилась к нам:

-Садитесь, мальчики, — вы с нами?

Пока мы взгромождались в авто,  та из женщин что постарше, очень жестко (матерно) сказала первой:

-Нашла мальчиков, эти мальчики тебе х..м ногу перешибут.

В кузове авто раздался женский смех, а мы были ошарашены сказанным. В обществе таких дам нам не приходилось бывать. Как вести себя в этой ситуации мы не знали.

Как потом выяснилось, кличка у первой женщины была «Салага» и отсидела она всего 8 лет за убийство 2-х мужей (не со зла — по пьяни). Другие имели большую сумму сроков и количество «ходок». Они были на вольном поселении или обычные гражданки. В течение 30 дней мы прекрасно ладили и нас не обижали. Правда и не разговаривали с нами, как будто нас и не было.  Да и некогда разговаривать —  все занимались сбором «урожая». Только  летом этот процесс доступен.  Похоже, что для наших временных  «коллег»  это был основной источник дохода.

Папоротник собирают нераспустившийся. Выглядит он,  как будто маленькая кобра вытянулась вверх, но капюшон не раскрыла (высота примерно 25 сантиметров). Срезают этот «стебелек» один за другим, пока в руке не соберется пучок, потом перетягивают резинкой (сейчас такими пачки с деньгами перетягивают). Укладываешь пучочки в сумку или мешок и относишь к машине. Потом бригадир все это взвешивает, кладет в бочку, пересыпая солью, а тебе выдает за каждый собранный килограмм по 66 копеек. Поначалу мы собирали не более 10 кг, в  конце нашей командировки по 20 килограмм на брата,  я 15-18, а Женя 22-28 кг. Можно сказать, что сборщики папоротника зарабатывали больше военного летчика 1-го класса (тут уж ничего не сделать). Нам вполне хватало на бутылку водки, сало, хлеб. Кроме всего прочего, мы переехали из гостиницы в 2-х комнатную квартиру с печкой. Квартиру нам за небольшую плату предоставили в местной КЭЧ (квартирно-эксплуатационная часть). Одежду сушили на двух веревках. Почему на двух, спросите Вы? Сейчас расскажу. В Китае был взят курс на сдачу металлолома, и в каждом дворе была собственная плавильная печь. Металл плавили, получались лепешки с таким весом, чтобы можно было поднять, погрузить на телегу и отвести в пункт приема. При этом дыма было столько, что он оказывался и на нашей территории, выпадал в виде сажи, оседая на всем, в том числе и на сохнущей одежде. Так вот чтобы было меньше видно сажи после сушки, сверху одежды шла вторая веревка, а уже потом крепилась прищепка. Конечно, темная полоска оставалась, но она была не очень заметна. Вот такая хитрость.

После трудовой недели мы решили отдохнуть и поехали на автобусе на рыбалку. В конечном пункте следования выяснилось, что даже магазина здесь нет. Хорошо, что все основное для рыбалки мы взяли (это водка и стаканы). Водитель, узнав о том, куда мы собрались, подсказал нам, у кого взять удочки и где накапать червей.  Он дал нам 3-х литровую канистру с чистой водой.

-Как же мы тебе вернем канистру?- спросили мы.

-Когда поедете обратно, тогда и отдадите, кроме меня здесь никто не ездит. — Ответил водитель. После города Одессы мы были крайне удивлены и буквально шокированы таким дружелюбным отношением.

У бабули разжились удочками, червями и пошли в сторону речки. Для меня все это было в диковинку.

Раскрою секрет, нормальная продолжительность рабочего дня для летного состава транспортной авиации в то время — 14 часов, а посему рыбачить мне раньше не доводилось, и двух выходных подряд тоже не было.

По дороге на речку  нам навстречу попадается мужичок лет 70-ти. Спросили у него, где клев лучше. Развернувшись в обратную сторону, он шел с нами около километра, показал, где перейти вброд. По дороге выяснилось, что он очень рад туристам из Одессы, а сам он родом из Каховки и был сюда сослан много лет назад. Здесь у него два взрослых сына, 20 свиней, 40 гусей и без счета кур, пасека. Возвращаться на родину в Каховку не будет, потому что там негде живность свою держать. Пожелав нам хорошо отдохнуть, он пошел по своим делам. Перейдя речку в брод мы расположились на хорошем песчаном пляже.

Часа через три слышим, этот мужичок зовет нас. Он принес нам кусок сала,  картошки, морковки и соленых огурцов, все это было в котелке. В ответ на его гостеприимство, мы перешли речку в брод и выпили с ним водочки за нашу большую Родину. Было ощущение, что мы встретили земляка за границей и не как не могли с ним расстаться.  Замечательные люди в СССР. Все мы знаем, кого и как высылали в те годы. Но рассказ не об этом, углубляться в эту тему не буду.

На обратной дороге мы, действительно, ехали с тем же водителем и на том же автобусе. Наш пикник прошел великолепно.

В очередной рабочий день по сбору папоротника, произошло следующее событие, которое до сих пор вспоминаю нервозно.

Как обычно, выехали утром. Тепло, разошлись в разные стороны. Причем места для сбора выбирал бригадир предварительно, накануне вечером все изучив.

Так вот, разошлись и каждый  «косит» папоротник маленьким ножичком в строго отведенном ему секторе. Что-то мне захотелось по  шуршать газетой перед естественной надобностью. Шуршу это я. шуршу. Услышал хруст веточек, травы, и звук этот тихо-тихо приближался. Думаю, мы же обо всем договорились и не должны заходить в соседний сектор для сбора. Я закончил шуршать, встаю, одеваю и застегиваю штаны, никого вокруг нет. Осмотрелся еще раз.  Наклоняюсь за сумкой с пучками собранного папоротника.

папоротник илл1 Разогнувшись, метрах в пяти наблюдаю вставшее на задние лапы существо. Оно что-то пыталось облизать с тоненького деревца. Когда наши взгляды встретились, а произошло это мгновенно, до меня дошло, что это не из нашей команды существо. Конечно, я видел это уже в зоопарке, по телевизору и даже помнил, как это называется – медведь. Вспоминать его клички и имена: Топтыгин  и другие, я не стал.  Солнце было в зените – жарко, страшно хотелось пить.  Деревьев толстых вокруг не было на которые хотелось вспорхнуть. Хотя потом я стал узнавать больше о медведях,  стал понимать, что на дереве от них не спрячешься.

Что такое за чувство – животный страх, а уже испытал один раз в Афганистане. Я был твердо уверен, что решение бежать будет крайне правильным и своевременным. Отпустив свой урожай в сумке на свободу, я выбрал курс на нашу машину, и придав максимальный режим перемещения своему телу – рванул.

От машины я отошел совсем недалеко, думаю метров 800. Местность была холмистая.  Взбежав на сопку, я был уверен, что за ней стоит машина, там дежурная подружка по кличке «Салага», у нее ружье и вода.

Через 200 метров, на мгновение, оглянувшись назад, я видел, вяло перемещающегося за мной медведя, но расстояние между нами не сокращалось. Я понял, мы движимся с одной скоростью. У меня же пока две ноги, почему я так медленно перемещаюсь? Я еще «поддал газа». Почему я не бегал с такой скоростью в училище летчиков? В каждый выходной день был забег на 1-3 км перед увольнением в город. Кто не укладывался в норматив, в увольнение не ходил. Если бы я так быстро бегал там, меня освободили от бега  вообще. Мой портрет находился бы на доске почета. Но, к сожалению, скоростью бега я не выделялся в среде курсантов (может быть только в меньшую сторону).

Достигнув выше максимальной 1-ой человеческой  скорости, я поднялся на вторую сопку.

Да, да. Вот она – машина.  Да, я просто так не дамся – промелькнуло в голове. Оборачиваюсь назад, не снижая темпа, под сопкой уже на приличном расстоянии от меня вижу запыхавшегося с высунутым языком огромного медведя, который  видно уже не проявлял ко мне никакого интереса. Я не поверил ему, что он потерял ко мне интерес, что он хочет отстать и не снижая оборотов добежал до машины.

Фу… , выдыхая подумал я — «Салага» на месте.

-Где ружье? – хотел спросить я, но в горле стоял ком и язык не шевелился.

-Попей водички — сказала «Салага», показывая на бидон.

Зачерпнув и выпив две или три кружки, я мог выдавить слово: «Медведь!»  уставившись на «Салагу» глазами-блюдцами. В ответ я не заметил ни беспокойства, ни какого либо напряжения в ее лице. Как будто я сказал о тучах далеко на горизонте или о погоде на следующую неделю, а не об этом хозяине леса.

Я выпил еще две кружки  воды, но присаживаться желания не было, я был готов продолжить бег. Мой взгляд был направлен в сторону, откуда я переместился.

Сказать, что я прибежал оттуда – нельзя. Это был явно не бег, а перемещение.

— Так ты что, от медведя убегал?

— Да, кивнул я.

— А зачем? – взял бы хворостину и по морде ему, по морде.

Мои  глаза-блюдца превратились в глаза-блюда. Удивлению не было предела.

— А ты что, первый раз? Удивленно сказала она.

— Да.

— В следующий раз даже и не думай убегать, сразу лупи ему по морде.

Передать восхищение, которое я испытал глядя на «Салагу» – невозможно. Я даже был горд, что «мы» в одной команде.

Она была худощавого телосложения и невысокого роста и никак не казалась матерой укротительницей животных.

Удивляло еще и то, что все остальные относились к ней как к никчемному созданию. В этот момент стало за нее обидно.

Через некоторое время стали подтягиваться к стоянке все остальные сборщики. Всегда, через какое – то время подходили мы, подходили и пили воду или перекусывали,  кто хотел. Подошел и Женя. Узнав про медведя, он мне не совсем поверил. Но за сумкой и ножиком мы пошли вместе. По дороге все время оглядывались. Хозяина сопок и леса мы к счастью не встретили ни в этот день, ни в другие дни.

От машины я больше не отходил далеко  и собрал папоротника меньше всех за оставшуюся неделю.

Вспоминать со смехом о случившемся я стал только через несколько месяцев. Не сочтите меня трусом, но отбиваться от дикого медведем, имея в своем распоряжении одну ветку и совет «Салаги» не очень хочется. До сих пор сомневаюсь в ее совете.

Но проверять не буду.

Дальше время тянулось своим чередом. Через двадцать дней мы штурманом решили сходить в гостиницу и узнать вернулся ли уже наш экипаж с Камчатки, и если да, то как они хранят икру.

Войдя в номер мы увидели валяющиеся везде под кроватями пустые бутылки из под водки. Разбудив одного из спящих выяснилось, что никто никуда не полетел и все предпочли красотам Камчатского края и красной икре спокойное время препровождения за игрой в карты на водку. Так в этот раз красной икры мы не увидели.

Еще через неделю работы на самолете были произведены и мы вернулись в Одессу каждый со своими впечатлениями от командировки длинною в 30 дней.

                                                      В А Р А Н Ч И К

Произошел этот случай в городе с красивым названием Джелалабад. Мы всегда с удовольствием приземлялись на этом аэродроме, потому что там климат  субтропический и отличается в лучшую сторону по сравнению с Кабулом.

Кабул находится на высоте 1790 метров над уровнем моря. Там зимними ночами температура доходила до минус двадцати градусов.  В феврале 1980 года  мы ночевали в самолете. Очень часто ночевки приходились на Кабул. Можете себе представить, что в самолете без подогрева (костер развести нельзя) становится холодно уже через час. Меховая одежда, конечно, поддерживает тепло, но не совсем. Когда во сне забудешься и твой нос, уткнутый в меховой воротник, перестает его касаться, сразу просыпаешься. Потом опять прячешь нос в воротник. Хорошо, что спать приходилось в таких условиях не более 4-х часов в день.

За сутки на самолете Ан-26 мы успевали выполнить всего три полета по 5-5,5 часов. Больше данный тип самолета продержаться в воздухе не мог — заканчивается топливо. Но и этих полетов хватало  для выполнения поставленных перед нами задач.  Перерывы между взлетом и посадкой составляли обычно от 30 минут до одного часа.  И вот, можете себе представить, когда эти минуты проводишь в субтропическом климате в Джелалабаде.

Вот друзья, как описывает Джелалабаж Алла Смолина (участница тех событий).

Разве можно сравнить горный Кабул со сказочным Джелалабадом, имеющим статус столицы субтропической провинции Нангархар? Второй такой провинции в Афганистане не сыскать. Eдинственная и неповторимая, где растут пальмы, торчат кактусы, круглый год цветут розы и диковинные цветы, плодоносят ароматные заросли мандариновых, финиковых, апельсиновых, гранатовых, банановых рощ, меж ветвей которых снуют шустрые обезьяны и порхают яркие, нет, не бабочки, на них мы внимания не обращали, а — самые настоящие попугаи!

   О нашем Джелалабаде слагались легенды. И не важно, что под боком находится Пакистан, а самой афгано-пакистанской границы как таковой никогда не было. Её заменяла незримая линия, прочерченная на карте несколько столетий назaд загрубелым ногтем очередного вождя. И не важно, что за этой несуществующей границей всего в 25 километрах находится Пешавар, в те годы — гнездо моджахедовских лагерей, чьи боевики бегали к нам для выполнения исламского джихада как на работу. Днём взрывали, травили, сжигали, обстреливали, крали «шурави», а к вечеру возвращались в Пакистан на свои спальные места.

    Даже обманывать не буду, что я не боялась. Ужасно боялась, особенно обстрелoв и прочих диверсий.

  Зато у нас имелись госпиталь, парикмахерская, магазин, кинозал, библиотека и изредка в помещении офицерской столовой проводились дискотеки, где зачинщиком числился бесстрашный десантник Константин Оборин. Конечно, дискотеки на войне — исключительная роскошь, в редких перерывах между боями, коих, не боёв, а перерывов, у джелалабадских разведчиков, спецназовцев, десантников, мотострелков почти не случалось. Это подтвердит каждый побывавший «за речкой».

  Зато, повторяюсь, у нас круглогодично цвели розы. Так что нужно быть полным глупцом, чтоб не видеть преимуществ Джелалабада перед другими городами.

Рядом со стоянкой самолета, в Джелалабаде метрах в двухстах начинался арык. Ширина его метров пятнадцать.

В начале арыка бил ключ, причем вода теплая. Чтобы как-то поднять уровень воды, его перегородили ящиками от бомботары, которые были наполнены булыжниками.  Метров через 50, вниз по течению воды  начинались заросли камыша. В этом арыке, или канале (как назвать, точно не знаю) водились даже маленькие крабы и, естественно, эту благодать посещали змеи.  Длина змей была не большая — до метра.

В «облагороженном»  искусственном  бассейне  вода выходила из земли, приподнимая  камни размером с персик. Все это на дне находилось в постоянном бурлении. Светит солнышко. Присаживаешься на корточки, вода по горло, бурлит, камушки перекатываются. Какое блаженство находиться в таких условиях несколько минут. Ни о чем не думаешь, вот это релаксация. А где-то в это время гибнут в пыли и камнях  наши ребята.  Ну, не буду об этом, потому что до сих пор больно.

К этому оазису мечты мы ходили в шлепанцах и плавках. Ремень с кобурой был или в руках или на бедрах, как в кино на американских ковбоях. Самолет заправили, подошло время в очередной раз вылетать. Зашли в самолет. Пока командир будет заниматься запуском двигателей, я успею. Так как питались в сухомятку, не известно было когда приспичит. Положил я ремень с кобурой на рампу (опускающаяся задняя часть фюзеляжа), взял газету и в деревянный домик. Хорошо, что домик был рядом.

Закончив с этой процедурой, открываю дверь, вижу — ощерившись и растопырив уши, на меня смотрит крупная  ящерица. Издаю звук  — кыш! Никакой реакции с ее стороны нет. Ставить ногу за дверь не решаюсь.

Один из двигателей уже запущен, от самолета исходит рев. Экипаж начал запускать второй двигатель. Оглядевшись в домике, не увидел ничего, чем можно бросить в эту ушастую бестию. Ну не бросать же в нее своими плавками (просто жалко). Хлопаю дверью – нет реакции. Свищу – меня никто не слышит, свист заглушает  рев двигателей. Уйдет этот ящур – варан когда-то или нет, думаю я?

Продолжаю свистеть и хлопать дверью. В ответ на мои действия варан принял еще более агрессивный вид и позу, готовую к битве. Наверно, он решит, что я вызываю его на бой. Рассказывали бывалые люди, что консервную банку он может прокусить  и высосать все содержимое. В бой я не вступаю, не люблю когда меня кусают.

Оба двигателя запущены, нужно выруливать и взлетать, а правого летчика (то есть меня) нет.

Командир послал борттехника посмотреть, где я.  Я машу борттехнику из приоткрытой двери. Он думает, я не взял бумагу (наивный).  Хорошо, что его пистолет был у него на поясе.

Пройдя несколько метров, он увидел описанную мной выше картину с вараном, потянулся достать из кобуры пистолет. Но варан оказался сообразительным, он рванул в заросли перекати-поле. Выход мне был расчищен. Добегаю до самолета, хватаю даже не пистолет, а автомат конструкции Калашникова и с мыслью о поруганной чести офицера Военно-Воздушных сил СССР бегу искать, куда скрылся мой обидчик. Хитрый варан исчез. Конечно, против АК-47 и обозленного лейтенанта ему было бы сложно выстоять.

За несколько дней до этого события.

Мы заночевали в самолете в Джелалабаде. В этом нет ничего необычного.

Приходилось так делать часто. Я проснулся раньше всех, вооружившись зубной щеткой, мылом и ношенными носками пошел к «нашему» бассейну умыться и устроить небольшую стирку.

Через щели в бомботаре вода текла в тот самый арык, образовывая приличную речку. Я расположился перед этим «водопадом» и стал намыливать предметы одежды, захваченные с собой.  К краю арыка подошли другие члены экипажа  и показывают на что-то сзади меня. Оборачиваюсь.

варанчик илл2_новый размер (1)

Со стороны камышей, против течения, рядом с бережком в мою сторону, изгибаясь, как обычно, ползла — плыла средненькая змея. Рептилий я и в детстве не любил.  Не нравилось мне, когда в курсантские годы во время полета борттехник (старший лейтенант) клал на кого-нибудь из нас ужей, было крайне неприятно.

А в этом случае, когда на тебя движется «анаконда», так показалось мне от перепуга. Я перепрыгнул через ящики, в бассейн и вспорхнул наверх к нашим ребятам за два прыжка. Один из носков поплыл вниз по течению. Змея, заметив нашу недоброжелательность, скользнула в камыши. В дальнейшем я не поворачивался спиной к камышам.

Освежившись в ласковой водичке, мы пошли заниматься привычными делами – летать. Следующие пять часов жизни в полете прошли без змей и варанов.

То, что со мной произошло, не сформировало у меня на подсознательном уровне ничего отрицательного к Джелалабаду. Тем более что столовая для летного состава здесь была открыта раньше чем в Кабуле. Столовая располагалась в палатке, пологи у палатки поднимали, чтобы огромное количество мух хоть изредка вылетали наружу. Так как мы ели в основном тушенку и галеты, то в джелалабадской столовой я глотал только суп или борщ, отмахиваясь от роев мух и обливаясь потом, воздух к обеденному времени хорошо прогревался, а в палатке всегда было жарко. За один прием пищи в меня влезало три порции первого в глубокой алюминиевой тарелке. Когда мы в следующий раз пообедаем, никто не знал и ели впрок, второе блюдо не брали. Может еще и за это мы любили прилетать в Джелалабад, ведь он для нас был тогда настоящим курортом.

****************************************************************************

В рассказах будут впечатления от первого полета, первого прыжка с парашютом и без него, практически все что оставило неизгладимые впечатления о беззаботной курсантской жизни в авиационном училище. Конечно будет рассказано и о других интересных эпизодах жизни в авиации и после — на «гражданке».

Кого это заинтересовало, пожалуйста подождите, название книги и ее формат определен, иллюстрации почти готовы, как Вы можете это увидеть. Остается определиться с количеством тиража, допишу несколько эпизодов, закажу несколько рисунков у Владимира Рылова из Тюмени, а там уже и в печать. Не все рассказы будут веселенькими, но ничего придуманного.

 

СКЛАДУШКИ  о  том ,  как  военный  летчик  первого  класса, пытается, после 20-ти  летнего  опыта работы на собственном производстве, где трудилось под  его руководством  40 человек,  стать  рядовым  оператором токарного станка с ЧПУ.  За годы существования собственного производства у «Васина» не возникало желания рифмовать  какие то события  на работе. Как складывается ситуация, что с ним происходит, что у него получается,  читайте.

Не рыбак, не  охотник,  не дачник

Вот  такой  я по  жизни  удачник.

Не нужны  мне  рассады  в  кадушках

И  пыжи в  алюминиевых  кружках.

И  не нужно  капать  мне  червей,

И  не  нужно  ловить  мотылей.

А  люблю  поработать  мозгой,

Сделать  что то  своею  рукой.

Чтоб  изделие  было  такое,

Чтоб  служило  годами  со  мною.

Ну  а  если  оно  на  заказ,

Чтобы  было  шикарно  для  глаз.

Чтоб  блестело  оно   и  сверкало,

И  других  сотворить  призывало.

Я  ведь  режу  творенье,  пилю,

Иногда  даже  краски  кладу.

Может  сделано  быть  из  металла,

Да  из  дерева  тоже  немало.

Все  творенья  я  очень  люблю,

А  картошку  копать  не  хочу!

******

Разозлила кладовщица,

эта  подлая “царица”

не могу себя сдержать,

брызжет злость не устоять.

 

Кладовщице.

Да, Канторина в кладовке,

Даже хуже мышеловки,

Схватит ценный инструмент,

Не расстанется, нет, нет.

Чтоб пластину получить,

Будешь два часа ходить,

То к технологу, то к заму,

Объясняя неустанно,

Что нужна такая срань,

Обточить вот эту дрянь.

Будешь ждать ее в обед,

А ее все нет, да нет.

Чай потом садиться пить,

С телефоном поблудить,

Обсудить с семьей начет,

Как там вести учет.

Лучше б было на компьютер,

Завела свой недочет,

А по карточкам твоим,

Мозг всегда будет пустым,

Тратишь попусту ты время,

А в мозгу обычный дым.

Да, Канторина учет,

очень строго соблюдет,

Все разложит как на грядках,

Вроде внешне все в порядке,

А на деле ерунда,

Помощь цеху в никуда.

И плевать ей на зарплату

– вашу сдельную оплату.

Будет мозг всем выносить,

День тянуть, посуду мыть.

За такую дребедень,

Хочешь злить ее весь день.

****

Васин ходит на работу

– видно нет другой заботы.

Нет, забота явно есть,

Ведь коту же надо есть.

Накормить бы вот кота,

Остальное – ерунда.

Инструмент он свой поставит,

И точить он не устанет.

Вот бы дали здесь детали,

Из нормальной четной стали,

Но приходится точить,

Что вообще не может быть.

Я  позжее  расскажу,

Все про  Васина  жу-жу.

Кладовщица, вот зараза,

Невзлюбила его сразу,

Васин часто ей мешает,

Он трепаться запрещает.

Ей бы просто посидеть,

О своем бы потрындеть.

А работа это так,

Эпизодик и пустяк.

Ведь державка и фреза,

Это просто ерунда.

Ей придется подниматься,

На стелажике копаться,

Чтоб достать ему все то,

Чтобы сделал он чего.

Ведь она же на окладе,

Ей за это будет че?

Пусть приходит сотню раз,

Не получит он от нас,

Ни державку, ни фрезу,

Я ему не поднесу.

Вот пришел обратно Васин,

Инструмент менять согласен,

А Канторина ему:

«Я кладовку защищу».

Сам себе все покупай,

А  в кладовку не влезай,

Буду я внутри сидеть,

И на метчики глядеть.

Мне кладовка как дитя

И ходить сюда нельзя.

Я, покруче всех в заводе,

Он меня пусть не изводит.

Ничего ему не дам,

Проходимец, плут и хам.

Васин –сволочь, Васин – блять,

Я не дам дитя  трепать,

Ведь кладовка для меня,

Это малое дитя.

Если все, от сюда взять,

Что я буду выдавать.

Васин – враг номер один,

И такой он не один.

Все хотят чего-то взять,

Может их послать на мать?

Пусть сюда вообще не ходят,

И меня здесь не изводят.

****

 Токарю.

Нет работы, это значит,

Жди, придет твоя удача.

Мастер будет прибегать,

И работу предлагать.

Будешь ты листать процессы,

Удивляясь, на прогрессы,

Нормировщиков расчет,

Вот пришел тебе почет.

Все процессы больше ста,

Что там сто и триста штук,

Будут твой лелеять слух.

Опускаясь гулким стуком

На изношенный рундук.

Да, деталь почти мечта,

Схватишь ты процесс пища,

От успеха трепеща.

И расстанешься едва ли

Ты с деталью из ИСЩА.

Будешь сам писать программу,

От успеха трепеща.

Жаль не видно не шиша,

Ведь технолог был из ЩА.

Цифры стерлись цифры,

Букв не видно,

До чего же все обидно.

Солнце вышло из-за ели,

Все листы почти истлели,

Как же быть, где дубликат?

Потерялось все — закат…..

Когда будешь просыпаться,

Не забудешь рассмеяться?

 

Сотрудникам .

НЕ  ЗОВИ  МЕНЯ  КУРИТЬ,

Чтобы время зря убить!

Не зови меня курить,

Чтоб работу обсудить.

Мастер, злющий не поймет,

Скажет, полный обормот,

План горит, а он все курит,

Почему меня он дурит?

А  начальник производства,

Скажет все наоборот:

Хоть он очень и умен,

Но работать,  немудрен,

Скажет, ходит все курить,

Даром время проводить.

Значит, премии не будет

И тебя он не забудет.

Зам по тех. – тебя не любит,

И наверно так рассудит:

Мне станки тягать, чинить,

А они курить, курить.

Не зови меня курить,

Про сотрудников рядить:

— кость технологу промыть,

— кладовщицу обсудить,

— чтоб конструктора ругнуть,

— и снабженца в «добрый путь»,

ОТКа тебя не судит,

Но наверно не забудет,

Как ты фаски «закругляешь»

И Ra не соблюдаешь.

Так что знай, идешь курить,

Чтоб работу обсудить,

Говори всегда по делу,

А не просто «воздух мыть».

Вот теперь пойдем курить,

обсудить, как дальше быть.

А теперь давай рядить,

Во вторую как ходить:

— Чтобы, злющего не видеть,

— Производство не обидеть,

— Зам по ТЕХа не встречался,

И с ремонтом не мешался,

— Кладовщица – враг рабочих,

Здесь была и днем и ночью,

Надлежащий инструмент,

выдавала, в сей момент,

— Чтоб технолог написал

все программы по кодам,

— ОТКа работу принял,

и конечно не обидел,

— А финансовый отдел,

хоть немного поумнел,

ведь нельзя же этот труд,

расценить как гаек пруд,

— Нормировщик,  обормот,

обучился бы, урод.

Мы, конечно, все обсудим,

Руководство не забудем.

И, наверно, в этот час,

Все не скроется от нас.

Так давай курить, курить,

И конечно говорить.

А МИНЗДРАВ предупреждает,

Что куренье убивает,

Почему не извещает,

Что трындежка жить мешает?

Коль не будет болтовни,

То не будет и вредни′,

Нервы будут как канаты,

У швартовочной херни.

****

Палычь всех в цеху встречает,

И конечно, же, ругает.

Будь ты мошкой, будь слоном,

Все получат в лоб ковшом,

Начерпает много слов

И обидит — острослов.

То не так, и это тоже,

На чего, все здесь похоже?

Надо это переставить,

И запчасти здесь доставить.

Чтобы было, как у всех,

И тогда нас ждет успех.

Токарь вышел из курилки,

Юра: куришь, где подстилки,

Под  станки для пересылки?

Две недели здесь хожу,

А тебя не нахожу.

Токарь: мастер все исправил,

И подстилки он подставил.

Все у Вас опять не так,

В общем, форменный бардак.

Токарь просит инструмент,

И немножко клей момент.

Все в кладовке набери,

А меня и не проси,

Да в кладовке же, мегера,

Гадость вредная, “холера”.

Что кладовка эта ваша,

Лишь сидела бы там Глаша.

Производством я рулю,

Я  “момент” не выдаю.

Палыч, только посмотрите

Что несет, он мне  в корыте,

То мне даст АД1, то титан ВТ1

Ну а эта Х15 просто,

Можно замотаться.

Вьется, сволочь и твердеет,

Кто размер ему померит?

Хоть  бы дали фторопласт,

Оргстекло или эльбаст,

Чтоб поставил я пластину

На  пять  дней, и к магазину,

Отдохнуть, расправить плечи,

Надышаться  в лунный вечер.

А не нюхать эту СОЖ,

Ведь прокисла — подытожь.

Надо ведь ее менять

Раз в полгода, вашу мать.

Нет, Маслота, ты точи,

Нюхай кисленькой мочи,

Будешь ею ты дышать,

Мою маму вспоминать.

Может быть я и Маслота,

Только жить и мне охота.

Ты по цеху в пиджачке

Пробежишь на сквознячке.

Гаркнешь, ручкою махнешь,

Да вдыхай, свою ты СОЖ.

Буду я ее менять,

А куда ее девать?

Вот охрану для труда

Я пришлю тебе сюда,

Пусть они тебе укажут

И на премию накажут.

Технологию твою,

Я совсем не признаю

Мы с технологом вдвоем

Очень весело живем.
Вы с технологом живете,

Ну а мне, программы шлете?

Все я должен ковырять,

И программы настучать.

Можно б  было оплатить,

На халяву, просто жить.

Я нисколько не соврал,

Мне  никто не помогал.

****

Васи  пьет, Панкратов – тоже,

До чего же все, похоже,

А Меркулов – молодец,

Трезвый он как огурец

Почему же он не пьет,

Может, может быть болит живот,

Нет, животик не болит,

Может, мучит простатит,

Я и тут не угадал,

А Меркулов вот – попал,

Он для общества – пропал.

Как же быть и чем помочь,

Чтоб невзгоды превозмочь?

****

               Мастеру

Мастер дурит и хохочет,

Почему меня морочит,

Дай работу по «душе»

А не дрянь, из прессмаше.

Дрянь, точить мы тоже  будем,

Но коварства не забудем.

Вряд ли я дождусь работы,

А ведь есть мне так охота.

Что ж, немножко посижу

И опять курить схожу.

Знаю, как я отомщу,

Я детали наточу,

Будет плакать и рыдать,

Только брака не видать.

Ночью он проснется тоже,

До чего же все похожи.

Как же быть, как наказать?

Нет, придется засыпать….

****

Опоздавшему сотруднику

Опоздал, я опоздал

Видно очень поздно встал,

Да не я, а тот стручек,

Что болтается меж ног.

Сколько раз его просил,

Чтоб с утра он не блудил.

Только слушать он не хочет,

Свою голову замочит,

Сплюнет смачно и лежать,

И не смей его держать.

Больше он вставать не хочет,

Жди, давай, теперь до ночи.

Успокоился, подлец,

На работе мне – пипец.

****

Самому  себе.

Рифмы прыгают,  роятся,

и куда же тут деваться?

 

Трудись,  потей,  зарплата – ноль,

Да  в  этом  деле  ты король.

Работу  делаешь  за всех,

Возможно, ждет тебя  успех.

Ты за механиков – крутнешь,

И за электриков – замкнешь,

Технолог скажет  — применить,

А ты все это – отменить,

Городит чисто дребедень,

Чтобы не думать каждый день.

Программу он не написал,

Зато тебе все это сдал.

Системщик думает о том,

Как отложить все на потом.

Тебе приходится мудрить

И как систему изменить,

Систему именно станка,

А не российского мозга.

Работать могут все возможно,

Но до чего же все убожно.

Тяп-ляп поставил и плевать,

А вот зарплату — добавлять.

Рабочий, помни ты  о том,

Что не исправить все потом,

И что сегодня создадите,

То завтра это и “съедите”.

Зарплата медленно худеет,

Возможно, это меня, взгреет?

Уже я мыслю – боже мой,

За что же все это со мной,

Живу все хуже каждый день,

Возможно это моя  — лень?

Да Васин, ты не все познал,

Наверно, дурака валял?

И нужно к прочему всему,

Сесть за бухгалтера в тюрьму.

Или асфальт давай ложить,

Народу русскому ходить.

Нет Васин, ты все не исправишь,

А только злости всем добавишь.

И так завидуют тебе,

Что успеваешь ты везде.

А сможешь просто посидеть,

И как бы с боку поглядеть?

Когда все будут без зарплаты,

Тогда и станешь ты богатым.

Богатым именно судьбой,

Что делал ты всегда с душой

Работу разную свою,

Чтоб  было  все,

Ну как в раю.

Куются  здесь ведь не  монеты,

А  лишь детали для  ракеты.

Деньжищи  делит учредитель,

Ну, а не  токарь  и  водитель.

Ты, конечно  же, чудак,

И  трудись,  за  просто так.

Ты  себя  здесь развлекаешь,

А не  деньги  получаешь.

****

Все  пропало, дело встало.

Мастер бегает устало,

Носит он туда, сюда,

Части от перпетула.

Только он не понимает,

Что он мне не помогает,

И не хочет он принять,

Мной запоротый  пернять.

Перестал бы лучше бегать,

Сел бы, просто пообедать.

И глядишь, спадет усталость

И он примет эту малость,

Мной запоротой херни,

И прибавит беготни,

По кладовкам, ОТКа,

И по плану к зам. Цеха……

Каждый хочет  быть  умнее

И,  конечно же,   хитрее,

Только,  сколько не крути,

А  зарплата впереди,

И зачтутся  проволочки,

И другие  заморочки.

Злющий,  мастер все  учтет,

Даже,  мелкий  недочет.

Даже если он мопедом

Вас  случайно  подтолкнет,

Он  и  это  не  учтет.

Хоть  ворота  для него

Будешь  двигать  от и до,

Не  получишь  ты  наряда –

— подходящего  подряда.

Будешь  ты  точить  все  то,

Чтоб  устроило  его.

Вот  такие  вот  они,

Мастера – поводыри.

Проведут  тебя по  жизни

От  зари  и до зари,

А  увидишь  ты в  зарплату

Только  с  мыла  пузыри.

****

Злость  рождает  вдохновенье

И от  этого  мученья.

Научиться,  надо  жить,

Что бы  просто  плыть  и плыть,

Скажем  прямо по теченью,

Вот  и кончатся  мученья.

Хорошо  тому  в  быту,

Кто извилину  одну,

Получил лишь в  день рожденья,

И  плевать на  обученье.

Ну а  нам  инопланетным,

Сложно быть ведь незаметным.

****

 

Сотрудникам

Как Вам  всем  тут повезло,

Что не  Васин  взял  “весло”!

Вас  бы  точно  озадачил

И  работу  бы  назначил.

Чтоб  не спали  вы  в  цеху

Не  трепались  про  уху.

Только  можете  вы  сметь

Тихо  у  станка  пердеть.

Руководство  обсуждать

Кто здесь умный,   вашу  м….ь?

Что  вы  в жизни испытали?

Только точите детали?

Или может  что  узнали,

Как  улучшить  марку  стали?

Каждый  думает  что  он,

Был  бы  лучший царь  Додон.

Только  вот  на  деле он,

Есть  обычной  пустозвон.

Не  умеешь не  “свисти”

И  в  мозгу  не  шелести.

Как Вам  всем  тут повезло,

Что не  Васин  взял  “весло”!

Юрий  Палыч  был  бы   вам  —

— мягкий  котик,   слаще  мам,

У  которых,  вы под  юбкой

Прятались  от  ночи  жуткой.

Юрий  Палыча вы б взяли,

На руках его таскали,

И лелеяли его, обнимая горячо.

Никогда б не попросили,

Чтоб оклады утвердили.

Только б дергались в ночи,

Вы от Васина мощи′.

Если  ты  пришел  работать,

Все,  забудь,  что  дома  копать,

Здесь  ты  должен   созидать

И  Россию   возрождать.

Критикуешь  всех  и вся,

Ну  а  сам  то,  ты – мазня.

Что  для  общества  создал,

И  кого ты  воспитал?

Что  ты  можешь  передать,

Только  всех  и вся  —  ругать?

А  попробовать  тебя,

Ты  на  деле  —  размазня.

Так  что  лучше  ты  заткнись,

И давай, иди,  трудись!

Как вам  всем  тут повезло,

Что не  Васин  взял  “весло”!

Всех технологов спросил,

Что  сегодня  ты  творил?

И чего  ты  изменил?

Что  в процессах  обработки

Ты  исправил  бы Обормоткин?

Где  режимы  здесь  для  резки?

Ты  их  знаешь  Недовескин?

А  аналоги пластин,

Ты  сравнил,  хотя б  один?

Где  размеры  в  чертежах?

Западло их  ставить?  Ах..

Как вам  всем  тут повезло,

Что, не  Васин  взял  “весло”!

Аттестацию бы вам

Он  провел  не  по  годам,

Что  вы  просто  отсидели

И  здесь  тихо  отупели.

Коль ленивый ты, дурак,

То  в  колхоз  иди  чудак.

Там  навоз  кидай в  буренок,

Делать  части  для  головок,

Не  достоин  ты  Обломок.

Как вам  всем  тут повезло,

Что, не  Васин  взял  “весло”!

Мастер – первый здесь начальник

И  за  все  он  отвечальник.

Много стало мастеров,

Ну,  наверно много  “дров”?

Про детали говорю,

Сколько ждать, для предъявлю?

Ждешь порой и час и два,

А в итоге ерунда.

Мастера все разбежались,

По каморкам, захавались.

Ищешь, где они  сидят,

Чтоб  поймать их умный взгляд.

Мастер должен быть в цеху

И  у  всех  он  на виду.

За  работою  смотреть,

А  не прятать  харю  в  клеть.

Должен всех он  обойти

И прядок  соблюсти,

Чтоб  работа  шла  натужно,

И конечно  очень  дружно.

Старший мастер должен знать,

Что  в   цеху  один  всегда ть.

Коль не можешь так рулить,

То дежурство  утвердить.

Как вам  всем  тут повезло,

Что не  Васин,  взял  “весло”!

ОТК  сидит не знает,

Что  шершавость   проверяет.

Ведь шаблон  на это есть,

Может быть его заве′сть?

Мы  давно уж плитки  сдали

И на глаз  все проверяли,

Опыт  есть у нас большой,

Вот  и трудимся  с  душой.

Как им  все же  доказать,

Что  Ra  не дважды пять.

Как вам  всем  тут повезло,

Что, не  Васин  взял  “весло”!

Обсудил бы зам Потеха,

Он  мне, правда, не помеха,

Помогает  только он,

Как  газетный почтальон.

Все  всегда  везде  покажет,

И,  конечно  же,  расскажет,

То пластины  подберет,

С  пылесосом  помогет.

Вот станок точить сверло,

Он доставил бы,  а то,

Все на деле как кино.

И  пластины  б,

Ноль восьмые,

Заменил, на ноль шестые,

Экономию  создал,

И на премию попал.

Кладовщицу  не ругает,

Постоянно  защищает.

Ну и  зря,  уж Васин  ей,

Обустроил  черный  день,

Чтоб плясала, как могла,

Картотеку завела.

Выдавала  инструмент

В подходящий всем  момент.

Чтобы дергалась она,

Как последняя блоха.

Почему ее боятся?

Можно только рассмеяться.

Как вам  всем  тут повезло,

Что, не  Васин  взял  “весло”!

Кто еще здесь  не попался?

Ах,  механик,  замотался.

Почему его народ,

Целый день  баклуши  бъет?

Что устали,  — выход  там,

И почет вам по годам.

Не хрен без толку  сидеть,

Нужно  технику  лелеть.

Что, Максимыч,  я  достал?

А  ты  краны  поменял?

Масло из станка уходит,

Ну,  а где  Максимыч бродит,

Где то ходит он уже,

Учит жизни – “Фаберже”.

Ну, какой он  Фаберже,

Не  трепался  бы  уже.

Как вам  всем  тут повезло,

Что, не  Васин  взял  “весло”!

А  у  нас  еще  есть  БИХ,

Ну,  попозже, он  затих.

А в обще, то мог бы тоже.

Он в кладовке подытожить.

И компьютеры поставить

И Канторину заставить,

Быстро двигаться уже,

Пусть хоть ходит в нигляже.

Есть еще один  отдел,

Но его я  не узрел,

Вроде  там  ведут учет,

Кто  кому  чего  учтет,

Кто  детали передал,

Кто чего-то  недодал.

Пусть немножко разберутся

И тогда ими  займутся.

А  начальник  вот  “слинял”,

Где то  в  отпуске  пропал.

Как вам  всем  тут повезло,

Что, не  Васин  взял  “весло”!

Ой,  Хабенскую  забыл,

И ее  бы  “угостил“.

Хоть  достала  мне детали,

Но их хватит мне  едва ли.

Обещала  мне  ведро,

А  достала  полкило.

И все разные они,

Вот программы и твори.

Вот  такая   родна  мать,

На  детей  совсем  плевать.

Им  же  жрать, поди  охота.

Где  работа,  где  работа!

Вот в 407-м,

Все отлажено “пучком”

Все  детали  посчитали,

И программы написали,

И пиликают себе,

Двадцать лет одни и те.

В 700-м  просто мрак,

Да,  технолог скрытый враг,

Он  программы  не творит

Лишь обиду затоит,

Кран  подвигает туда,

И обратно — все дела.

Вставит музыку в ушко,

И  скучает, “солнышко”.

Вот искал я тут пластины,

Для обточки той “резины”

Я на Sandvik позвонил,

И ISCKAR предупредил,

Mitsubishi  озадачил,

Видно будет всем удача.

А  технолог где, а-у?

Развалился на столу.

Как вам  всем  тут повезло,

Что, не  Васин  взял  “весло”!

А.В.Васин

 

P.S.

Продолжение будет следовать,

Если не начнут расследовать.

Будут Васина искать,

А его и не видать.

Кто такой, от куда взялся?

Только он, зашифровался.

Ведь режимный же объект,

Значит скрытый и субъект.

********

Штангенциркуль  и резцы,

Все  убрал за образцы,

Тумбу  наглухо  закрыл,

Всех соседей известил,

Чтоб не  стыбрили  чего,

Будет  очень  горячо.

На  планерки наплевать,

Васин,  едет  отдыхать.

Море,  пляж,  кокосы, крабы,

Ни  к  чему здесь  все  наряды,

Из  батиста  и песцов,

Лишь  полосочка  трусов.

На работу  наплевать,

Васин  прибыл  отдыхать.

Много  женщин  он  встречал,

И  “Мохито”  угощал?

Ведь  не просят  ничего,

Лишь любиться  горячо.

День  за  днем,

Фунты  “скончались”,

Под  шампанским  расстворялись.

Все   профукал  Васин  тут,

Даже  лодку  и  батут,

Что в  отеле здесь   дают.

Пятизвездочный отель,

Здесь молился каждый день,

Чтобы  Васин  их  покинул

И  на Родину он двинул.

Вся  приезжа  немчура,

Здесь запугана была,

Когда Курск  им вспоминал

И крестится заставлял.

Шутки  в сторону “партнеры”

Буду  бить как  мородеров.

Все прошла пора утех,

На  работу раньше всех,

Может  мне  дадут  работу,

Чтобы  что-то  заработать.

И  тогда,  «Мохито»,  водка,

И  веселая  молодка.

И с повязкой на бедре,

Красный паспорт в кулаке,

Васин  впрыгнул в  самолет,

Где  был   опытный  пилот.

Васин  прибыл,   в Королев,

Ведь  к зарплате он готов.

Там  ракету  смастерит

И  от счастья будет сыт.

Хоть  зарплату  зажимают,

Но значки  всегда вручают.

За  50  Союз- Апполо
И победу  по гандболу.

Мастер злющий лишь молчит,

И от  счастья  он  мычит:

Васин  прибыл  поработать,

Хрен  ему,  что  заработать,

На  «Mохито»  и  молодку,

Только пробочку от водки.

*********

Про  кота

Этот  маленький  котенок,

Просто  чистый  “поросенок”,

Ходит  рядом  и  мяучит,

Дал  говядины  помучить.

Мясо есть,  не захотел,

Только нюхал и  сопел,

Два разочка он  чихнул,

Тихо  хвостиком  махнул.

Ходит  рядом  и  мяучит,

Для  чего  меня  он  мучит?

Вот  завет  меня  к  себе,

Развалился  на  ковре.

Пузо  мягкое  подставил,

Подбородок  предоставил.

Ты  погладь  меня  везде,

Что-то  скучно  стало  мне.

Для  любимого  кота,

Я  работаю  всегда,

Чтобы  рыбу  раздобыть,

Иль,  говядины   купить.

Вот  маслину  я  ему,

Прямо к  носу  подношу,

На нее он  прямо  лает,

Даже  лапами толкает.

Как  не нравится  ему,

Итальянское  меню.

Ты  хозяин  мне  добудь,

Вот  рагу,  из  баламуть.

Чтобы  кролик  там  лежал,

И форель  за хвост  держал,

Чтоб  говядины  кусочек,

Был  нарезан  тонко  очень.

Вот  тогда  свои  бока,

Дам  погладить  иногда.

На  работу  я  собрался,

И  помыться  догадался.

Входит  в  ванну   местный  “царь”,

Мягкий  хвостик — чудный  тварь.

На  меня  садится,  смотрит,

До  чего  же  ты  уродный,

Скользкий  ты и  весь противный,

Как хозяин  тут  не  стыдно.

Я  под  душем не  стою,

И  мокроту  не терплю,

Насмотрелся  на  меня,

И  пошел лизать  себя.

*****

        Объявление

Осторожно, здесь наш кот,

Он  собакам уши рвет,

Ну  а ваши  нижни  части,

Он  распустит  на  запчасти.

*****

       КАРТОШКА

Мама мне вчера сказала,

Что картошку не достала.

Как же так, не может быть,

Как теперь мы будем жить?

Что, настали те года…?

Видно бабушка права,

Что еды совсем не будет,

Помогите, добры люди.

Что же есть теперь мы будем,

Коль картошки нет на блюде?

Нет, картошка есть всегда,

В магазинах как трава.

А картошку не достала,

Что из сетки убежала.

Рыжий Васька – кот играл,

Под кровать ее загнал.

Вот она и не достала,

Как картошка убежала?

Ведь картошку каждый любит,

И Васятку не осудит.

Что тот любит поиграть,

И картошку покатать.

*******

   МИКРОМЕТР

Валентина дочь Ивана

Кладовщицу   подменяла,

И  успела  в  этот  час,

Все  собрать  почти   у  нас.

А  в  конце  она  подкралась,

И  с микрометром  умчалась.

Я  микрометр  веру,

На  поверку  отнесу.

Ну  а  сложный  сей  прибор,

До  сих  пор  лежит в  укор.

Мохом  ржавчины  покрылся,

В  мухомора   нарядился.

И  теперь прибор годится,

Разве в  печке  растворится,

Той  мартеновской  печи.

Где  все  плавят  кирпичи.

На  прибор  тот  не  замены,

Это  подлая  измена.

Дурят,  здесь  меня  порой,

Как  мартышку  ту,  с  крупой.

В  лапку  сунут  подержать,

И  свободы  не  видать.

Я  прикован   к  тем  деталям,

Не  измерить  по  нормалям.

Без  микрометра никак,

Просто форменный  бардак.

Тут  поймал  я  комара,

И  зажал  в  тиски  у-р-а!

Начал  хобот  ему  мерить,

Толщину  хотел  проверить.

Ну  а  он  так сильно  вьется,

И  совсем   не  поддается,

Чтоб  линейку приложить

И  размеры  совместить.

Валентина  дочь  Ивана,

Мне  как  видно  помогала,

И  подменный микрометр,

Был  поднесен  мне  за  метр.

Вот  она  мне  говорит:

У  него  же  хвост  болит,

Вместе  с  лапками  ему

Ты  и  хвост,  скрутил  в  дугу.

Ты  микрометр  возьми,

И тихонько  поднеси.

Я  микрометр  увидел,

И  ее  возненавидел.

Комара  я  отпустил,

А  микрометр  схватил.

На  поверку  ни  ногой,

Будешь дальше  ты  со мной.

*******

Табельщица   Пружинская

На язык  прям не  Тишинская

Все  здесь  хочет она знать

Кто куда идет «гулять»

Кто в  санчасть, а  кто на дачу,

Я  вам  щель  заканапачу,

Даже муха не проскочит,

Прямо в  слух, она бормочет.

Кто, зачем, сюда летишь,

Может, мне ты  объяснишь?

Здесь нам  нужно не мешать,

Чтоб  работы  выполнять.

Я не муха, я снабженец ,

По работе порученец.

Мало толку от тебя.

Лишь пустая болтовня.

Инструмент раз в год поставишь-

Половину не доставишь.

А жужжишь  на всех углах,

Что работы просто – страх.

Производство изучи

Или тихо помолчи.

А ты хочешь лишь кружиться,

Чтобы самоутвердиться.

Занимайся ты работой

Здесь и так всем спать охота

Лишь от вида твоего,

Ты бездельник о-го-го.

Я работать научу,

К распорядку приучу.

А начальник вот чудак

Просто форменный бардак.

Нет, чтоб выговор впаять,

За простои вашу мать.

Первый квартал провалили.

Все причину объяснили,

Что гуляли десять дней,

В феврале мол двадцать дней,

И восьмое марта тоже,

Так на что же все похоже.

Только ищите уловки,

Что работать нет сноровки,

После  праздничных то дней.

Пиво вам скорей налей.

Нужно спортом заниматься,

А не водкой протираться,

Меньше делать перекуров,

И привычных балагуров.

И тогда пойдет охота,

Закричать,  а где  работа?

Я вас точно приучу

К распорядку, так хочу.

********

Из редакции звонили,

В 700-м  “зачудили”.

Не хотят давать  работы,

Чтобы  Васин  заработал

И купил бы молочка

И запчасти  для  «Бычка».

Руководстово:

“Все  в цеху  прекрасно  знаем,

План  мы строго  выполняем.

А  работу не даем,

Дескать, знаем,  что,  по чем.

ОТКа  не  загружать,

Все  по  плану  выполнять.

Если  вдруг  работу  дать,

Васин  может и устать.

И не выйдет  на  работу,

А стихи читать охота.

Кто  же  будет  их  писать,

Лучше,  малость  подождать

И  работы  не  давать!

Васин пишет  здесь  стихи

От безделья  и тоски.

Если  вдруг  работу  дать,

То  стихов  нам  не  видать. “

              *******

Мастер лучшего  участка

В  уши  вату  затолкал

И  так  громко  заорал,

Что весь  цех  курить сбежал.

Не  курящие  и  те,

Схоронились  в  стороне.

Мастер  в  ухо  мне  орет,

Ты ведь  конченный  урод,

Где  мозги  твои  скажи?

Если  умный  докажи.

Написал,  что  нет  работы,

Может  тебе  жрать  охота?

Перебьешься  на  воде,

Кот  твой  сдохнет  во  дворе.

Ты  зачем  сюда  пришел?

Что,  стиши  ты  здесь нашел?

Здесь  не  почта, ни  роддом,

Здесь  режимный  “космодром”,

А  ты  пишешь  обо  всем,

Как  металл  мы  здесь куем,

Кулачки  не  выдаем,

Чем  детали  зажимаем,

Чем  кладовки  мы  снабжаем,

Инструмент не  закупаем.

Без тебя  мы  это  знаем.

Ты  секреты  выдал  все

И  о каторжном  труде.

А  зарплата  здесь  такая,

Скажем  даже  пребольшая,

Что и   в   сумке  с  рюкзаком,

Мы едва  домой   несем.

Здесь  ты  Леша  подзагнул,

И  немножко  прихвастнул.

Может,  что  то  ты  несешь,

Про  меня же  это  ложь.

Почитай  табулеграмму

За июнь,  как телеграмму.

Ты  мне  выдал  за июнь

Девять  тыщь  пятьсот, хоть плюнь,

на  такую вот зарплату,

Благодарную  оплату.

Двести сорок ведь часов

Я батрачил  без  часов,

Все  программы  составлял,

Технологию  внедрял,

И  оснастку   поменял.

И плюс  сорок  я  часов

Ремонтировал  засов,

Между первым,  третьим  шлюзом,

В  масле  весь  и  с грязным  пузом.

А  на это  ты  сказал,

Что  я  время  прожигал,

Что  работа  не  моя,

Ремонтировал  я  зря.

Потому я  здесь потею,

Что  работать  не умею.

Сдельно  требовал  работать,

Ну,  так  дай  же  заработать.

И  простои  оплати,

По  твоей  вене,  учти.

Где  детали,  что  точить?

Можешь  пальцем лишь грозить.

Что  детали  здесь  нужны,

Ну,  так,  где  они  скажи?

*******

Зам. Нач. Цеха.

Я  начальницу  люблю,

По  работе “достаю”.

Все  чего то  предлагаю,

А  зачем  и сам  не знаю.

Носит  папки  ведь печально,

По деталям  изначально.

Все,  какие то  отчеты,

По  заданьям  недочеты.

Думал  я  как  угодить,

Чтобы  жизнь  чуть  подсластить.

Вот  она   тетради   носит,

Из архива  все  подносит.

Возможно  тяжелый  весь  груз,

Как  тот  здоровенный  арбуз.

Наверно  ей  сложно  нести,

А  может  помочь  поднести?

Нет,  слишком  уж груз тот  тяжел,

Я  же  не полный  осел.

Лучше  в углу  посижу,

Может,  потом  погружу.

Вот  она  быстро  идет,

Легкий пакетик  несет.

Я  тут  же к  ней  подскочил,

Цепко  за  ручку  схватил.

Дайте  я  Вам  помогу

Я  и  не это  могу.

А  она  заулыбалась

И  на  это  не  поддалась.

Как  ее мне  подсластить,

Чтоб  зарплату  нарастить.

Это  все   здесь  не  проходит,

Муж  ее  вокруг  все  ходит:

«Не хрен женщин  здесь кадрить,

И  язык  свой  здесь  точить,

Марш  детали  вон  носить».

А  Наташечка  умчалась,

И  прибавочка  сорвалась.

Буду  дальше  я  сидеть,

В  потолочек все  глазеть.

Переточенный  размер

Это  явный  беспредел.

Переточишь  и  ля-ля

Будет  снова  кутерьма.

День  стоять  без  заготовки,

Ждать  болванки  из  кладовки.

Подбирать  весь  инструмент,

Не  пропустишь  сей  момент.

С час,  немножко  разомнусь,

И  опять  точить  возьмусь.

Все  в  безмолвенной  печали,

Васину  точить  не  дали.

Если  кто-то,  что  узнает,

(что  на  ЗЭМе  не бывает),

Что  детали  появились,

Все  точить  не  согласились,

Пусть  все  к  Васину  идут,

Любит  он  бесплатный  труд.

Он  детали  всем  наточит

И  зарплату  он  не  спросит.

Вот  такой  он  “простачек”

Только  лучше  всем — молчек.

*******

Срочно  нужно  изготовить,

И  не  надо  даже  спорить.

Изготовить  надо  то,

Что  не  справится  никто.

Где  тот самый  оператор,

По  металлу  махинатор,

Что  он  может  заготовку

Превратить  в  детали ловко.

Из  обычной  заготовки

Сложит  он  микроны  в сотки.

И  получится  деталь –

ОТКашнику  печаль.

Что  здесь  можно  проверять,

Ведь  изъянов  не  видать.

От  такого  вот  уменья

Мастер  лишь  в  недоумении:

«Неужели  получилось

  и  в конфету  превратилась

заготовка  из  «нержи»,

что  подсунул  я  в  тиши».

ЧПУшник — оператор

Очень  ловкий  махинатор,

Рядом  с нами  ходит  он,

“Не  нуждается”  ни  в чем.

То  газету  почитает,

То  в  компьютер  поиграет,

На  машине  порулит.

Штраф  заплатит —  крепко  спит.

В  общем,  он совсем  обычен,

И  ни  в  чем  он  не  отличен,

От  обычных  всех  землян,

Если  он  не  сильно  пьян.

Проживает  в  Королеве

В  необычном  старом  доме.

И  совсем  он  не  ужасен,

По  фамилии он  Васин.

Васин,  имя  нарицательное,

И  совсем  не отрицательное,

Каждый  Васин  здесь  из  нас,

Кто  сказал  “не  в  бровь,  а  в  глаз”.

*******

Рвутся  атомные  связи

И  молекулы  трещат,

Лишь  коснусь  резцом  железа

Все  соседи  верещат,

Как  ты  можешь  жить  злодей?

Обижаешь  малышей,

Ведь   они  совсем  малы,

Даже  глазу  не  видны.

Я  программу  заложу,

От  станка  я  отхожу.

Очень  жалко  видеть  то,

Что  семья  пришла  в  ничто.

Жили  кучно  все  крутились

И  на  Васина  не  злились.

Васин   все   тут  искромсал,

Но  зато  деталь  создал.

А  деталь  та  пригодится,

Может  к  Марсу  устремится,

Но  в  семье  других  друзей,

Часть  ракета  — Енисей.

******

Помнишь  присказку  про  Раю

И  посылку  из  Шанхая?

Вот  и Васину  все  шлют

И  посылочки  несут.

Те  китайцы  из  Шанхая,

Что  для  Раи  яйца  сжали.

Вот в  цеху  тебе  не  дали,

Ну  а  мы  тебе  достали

И пластины  по  “нерже”

Да  и  сверлышки  уже.

Успевай  лишь  ты  платить,

Мы  хотим  ведь  сладко  жить.

На  тебя  нам  наплевать,

Лишь  бы  деньги  получать.

Руководство  ты  цени,

И  конечно  не  груби,

Вдруг  как  выгонят  с  работы,

Нам  ведь  тоже  есть  охота.

Кто  оплатит  все  резцы?

В  руководстве   молодцы,

На  тебя  они  кивают,

Про  резцы  все  Васин  знает.

Он  их  пусть  и  покупает.

Все  в  Китае  богатеют

Ну  а  Васин  лишь  потеет.

******

               Мастеру

Мастер мучается,  мнется,

Что не  как  не  удается

Всех  работой  загрузить

И  начальству  угодить.

Васин:

Дай работу по «душе»,

А не дрянь, из прессмаше.

Дрянь,  точить, мы тоже  будем,

Но коварства не забудем.

Вряд ли я дождусь работы,

А ведь есть мне так охота.

Что ж, немножко посижу

И опять курить схожу.

Знаю, как я отомщу,

Я детали наточу,

Будет плакать и рыдать,

Только брака не видать.

Ночью он проснется тоже,

До чего же все похожи.

Мастер:

Как же быть, как наказать?

Нет, придется засыпать,

Может Васину  работу  дать?

Дней на  восемь  или  пять,

Чтоб  устал  хотя б  чуть-чуть,

Не  дает  мне   отдохнуть.

Где  ему  найти  работу,

Чтоб  работал  он  до  поту?

Он  ведь  хитрый  ловелас

Пять  станков  себе  припас,

Денег  срубит,  не  устанет,

Только  больше  всех  достанет,

Что  работы  не  дают,

Инструмент  не  выдают.

Дать  детали  Янукова?

Ведь  он  точит  их  толково.

Все  без  брака,  точно в  срок,

Вот  для  Васина  урок.

Васин:

Я  б  детали  эти  взял,

Только  кто  бы  мне  их  дал?

Здесь  подсказок  не  дождешься,

Словно  в стену  ты  упрешься.

Может  токари  не  знают,

Может,  что  не  понимают?

Быть  не  может,  что  не  знают,

Просто  быстро  забывают.

Так  они  все  говорят,

Чтоб  схватить  себе  наряд.

Все  детали  наточить,

А  потом  про  все  забыть.

Токари:

Конкуренты  не  нужны —

— Васину  платить   гроши.

Васин:

Вот  и  сложены  в  коробочки  детали,

Вы  таких  красивых  не  видали.

В  ОТКа   детали  все  вертели,

Даже  расставаться  не  хотели.

Будут   в  школе  хвастаться и  дети

Папа  их  умнее  всех  на  свете.

********

В пятницу после обеда, зам. Начальника цеха куда-то послала моих соседей по цеху- наладчика и оператора.

Родилась  рифма:

 

Бросили  любимую  работу

И  ушли  по  шмеккерским  делам.

Могут  быть  заботы,

По  важней  работы.

Сделанной  с  обидой  по палам.

Денег  здесь  копейки  достаете,

За  не  легкий,  напряженный  труд,

Все  равно  детали  вы  сдаете,

Самой  строгой  ОТКашной  тете,

А  потом  копейки  эти  ждете.

За  успехи  в  “легенькой”  работе .

Я  совсем  один  в  цеху  остался,

Вы  закрыли  мерный  инструмент,

Я  тут  облажался,

Митутой*  — смеялся,

Мне  из  вашей  тумбочки  подлец.

Был  бы  щас  Андрюха,

И  Серегей  Верюха

Я бы  занял этот  инструмент.

Мастер  наслаждался,

Как я  умотался,

В  ОТКа  смеялись  больше  всех.

День  прошел,  деталь  не  получилась,

Как  теперь  домой  я  заявлюсь,

Теща  будет  плакать,

Нечем  даже  какать.

Дети,  очень  жалобно  рыдать.

Мастер  будет  квакать,

И начальству  капать:

“Не  умеет Васин  ничего,

Что и  не  поручишь,

Толком  не  получишь,

Премию  заглючишь, на еще?”

Начальник:

Мы  его  здесь  так  с  тобой  «прижучим»,

Жизни  тут  его   научим,

Прогибаться  будет  он  еще.

И покается  конечно  горячо.

Кто  такой  здесь Васин?

Просто   —  “лапоть”,

На  него  здесь  всем  плевать  и  капать.

Он  работы  вовсе  не  получит,

Хоть  мольбами  весь  завод   измучит,

Будет  он  ботинки  нам  лизать.

Чтоб  хотя  бы  рваный  рубль  взять.

 

*Митутой (Mitutoyo) – профессиональный

Японский  мерительный  инструмент.

 

 

 

 

   

 

 

При копировании материалов с сайта ссылка на источник обязательна.
© 2015 | All Rights Reserved | www.rez3d.ru
Яндекс.Метрика